Поэтическая
страничка
Здесь я размещаю свои самые любимые стихи о лошадях.
[Страница №2]
Тугая полоска
И я по бетонной
Гудящей струне
Лечу на гремящей
Железной повозке
Где прадед мой ездил
На рыжем коне
Лечу куда-то
День-деньской
И всё равно
Я день-деньской
В сто мест важнейших
День-деньской
Опаздываю разом
А по ночам мне
Снится конь
Ко мне приходит
Рыжий конь
В лицо мне дышит
Рыжий конь
Косит лиловым глазом
От прадеда пахло
Ромашкой и мятой
Я пахну бензином
И синим огнём
Сто дюжин коней
Под капот я запрятал
А прадед везде успевал
На одном
Лечу куда-то
День-деньской
И всё равно
Я день-деньской
В сто мест важнейших
День-деньской
Опаздываю разом
А по ночам мне
Снится конь
Ко мне приходит
Рыжий конь
В лицо мне дышит
Рыжий конь
Косит лиловым глазом
Вы только меня
Не считайте безумцем
Ни дед тот назад
Не вернётся ни конь
Я вам предлагаю
Всего лишь разуться
По лугу как прадед
Пройтись босиком
Лечу куда-то
День-деньской
И всё равно
Я день-деньской
В сто мест важнейших
День-деньской
Опаздываю разом
А по ночам мне
Снится конь
Ко мне приходит
Рыжий конь
В лицо мне дышит
Рыжий конь
Косит лиловым глазом
(песня М. Боярского)
Ходят кони над рекою,
Ищут кони водопою,
Но к речке не идут,
Больно берег крут...
Ни ложбиночки пологой,
Ни тропиночки убогой.
А как же коням быть,
Хочут кони пить...
Вот и прыгнул конь буланый
С этой кручи окаянной.
А синяя река
Больно глубока...
Заболело сердце у меня
Среди поля чистого,
Расседлаю своего коня
Буйного да быстрого.
Золотую гриву расчешу
Ласковыми гребнями,
Воздухом одним с тобой дышу,
Друг ты мой серебряный.
Облака над речкою клубят.
Помню, в день гороховый
Из-под кобылицы взял тебя
Жеребёнком крохотным.
Норовил за палец укусить,
Всё козлил да взбрыкивал.
Понял я тогда: друзьями быть
Нам с тобою выпало.
И с тех пор стало тесно мне в доме моём
И в весёлую ночь, и задумчивым днём,
И с тех пор стали мне так нужны облака,
Стали зорче глаза, стала твёрже рука.
Не по дням ты рос, а по часам,
Ворожён цыганкою.
Стала молоком тебе роса,
Стала степь полянкою.
Помню, как набегаешься всласть
Да гулять замаешься,
Скачешь как чумной на коновязь
Да в пыли валяешься.
Ну, а дед мой седой усмехался в усы,
Всё кричал: "Вот шальной! Весь в отца, сукин сын!
Тот был тоже мастак уходить от погонь,
От ушей до хвоста весь горел, только тронь!"
Никого к себе не подпускал
Даже с белым сахаром.
Мамку раз до смерти напугал,
Охала да ахала:
"Ой, смотри, сыночек, пропадёшь,
С кручи дурнем сброшенный!"
Только знал я, что не подведёшь
Ты меня, хороший мой!
Так что, милый, скачи да людей позови,
Что-то обруч стальной сильно сердце сдавил!
Ну, а будет напрасным далёкий твой путь,
Ты себя сбереги да меня не забудь!
(песня А. Розенбаума)
Давно листья белых акаций
Не машут приветливо нам.
Давай же поедем кататься
На тройке по снежным холмам.
Пусть кони, взрыхляя сугробы.
Оставят полозьями след,
И будет на сердце — не злоба,
А нежность и солнечный свет.
В просторах любимого края
Ты другом меня назови,
Хоть будет гармонь заливная
Нам петь о сгоревшей любви.
Давно листья белых акаций
Не машут приветливо нам.
Давай же поедем кататься
На тройке по снежным холмам.
(Из журнала "Кони Петербурга")
В райбольнице машины, машины -
Саша-конюх, понятное дело,
Разговора свидетель невольный,
Конь
Жадно, весело он дышит (Н. Языков)
Песня старого извозчика
Только глянет над Москвою утро вешнее -
Эх, катались мы, летали, мчали вдаль с тобой,
Ну, подружка верная,
Я ковал тебя отборными подковами,
Ну и как же это только получается?
Ну, подружка верная,
Ода коню
Ты рос не в солнечных степях, (Е.В. Гусева)
Кобылица молодая, (А.С. Пушкин)
Остался час всего лишь нам до старта
Ветер черные крылья качает,
Лошадь, фыркнув, поводит ушами,
Грязный хлыст вниз опущен лениво,
Снова ветер на лес налетает, (Г.Афонина, из журнала "Конный мир")
Узду жеребчик перегрыз,
Носился он до темноты,
Он никому не нужен был
Вот ночь пришла. Она свежа.
Прошел он тысячи путей,
Он подошел в тиши ночной...
Кусочек хлебушка в руке
Его никто не привязал, (М.Герасимова)
Конь был норовистым и сытым.
Среди пахучей луговой травы
Цветы, ручьи... Ему-то что за дело!
Трудился он, покуда были силы,
Тогда решили люди: "Хватит, милый!
Он был на фронте боевым конем.
Пускай зовут! Ему-то что за дело?!
Стоит и дремлет конь среди ромашек.
"Марш! Марш!" - сквозь дым доваторский бросок!
И верный конь не выдал старшины,
Дни что возы: они ползут во мгле...
Но как-то раз, округу пробуждая,
И над садами, над уснувшим плесом,
Как от удара, вздрогнул старый конь!
Потом пошел. Нет, нет, он поскакал!
Взглянул и вскинул брови эскадронный:
И молвил он - А толк ведь есть в коне!
Четыре дня в селе стоял отряд.
Он сразу словно весь помолодел:
В вечерний час, когда закат вставал,
"Марш! Марш!" И только холодок в груди,
Горел камыш закатом обагренный,
С холма, следя за бешеным аллюром, (Э. Асадов)
Москва наполнялась осенним дождем,
Горел светофор, и машины шумели,
И вспоминались дни бабьего лета,
Из теплой и пахнущей сеном конюшни (А. Макаревич - Анюта М.)
Восемь штук в гараже, как одна.
И завхоз с главврачом порешили,
Что конюшня уже не нужна.
Было денег достать нелегко,
Сколько надо нашел -
Так хотел он
Откупить от списанья Серко.
Откупил. А назавтра, в субботу,
Мужикам говорил он в пивной:
- Мне и Чалую жалко, чего тут...
А Серко-то совсем как родной.
Не забудешь того, не изменишь -
Стог, копешки, лесок, балаган...
Чуть не плакал я, ты не поверишь,
Что Серка моего - "на махан"...
Я туда, я сюда заметался,
Я к завхозу, в местком, к самому -
Так и так, мол, при мне чтоб остался...
Дали цену,
И все по уму...
Видел я -
Выходил из пивной
Человек до предела довольный,
Не от пива, от счастья хмельной.
Улыбался,
Курил на пороге,
В кулаке недоуздок сжимал,
И от прясла к нему по дороге
Старый мерин понуро хромал.
Свежим воздухом полей,
Сизый пар кипит и пышет
Из пылающих ноздрей,
Полон сил, удал на воле,
Громким голосом заржал,
Встрепенулся конь - и в поле
Быстроногий поскакал!
Скачет блещющий глазами,
Дико голову склонил,
Вдоль по ветру он волнами
Чёрну гриву распустил!
Сам как ветер, круть ли встанет
На пути? Отважный прянет -
И на ней уж! Ляжет ров,
И поток клубиться? - Мигом
Он широким перепрыгом
Через них - и был таков!
Веселися конь ретивый!
Щеголяй избытком сил!
Не на долго волны гривы
Вдоль по ветру распустил!
Не на долго жизнь и воля
Разом бурному даны,
И холодный воздух поля,
И отважны крутизны,
И стремленья роковые,
Скоро, скоро под замок!
Тешь копыта удалые,
Свой могучий бег и скок!
Снова в дело конь ретивый,
В сбруе лёгкой и красивой,
И блистающий седлом,
И бренчащий поводами,
Стройно верными шагами
Ты пойдёшь под седоком.
Золотятся помаленьку облака,
Выезжаем мы с тобою, друг, по-прежнему
И, как прежде, поджидаем седока.
Искры сыпались с булыжной мостовой!..
А теперь плетемся тихо по асфальтовой,
Ты да я, поникли оба головой.
Тпру, старушка древняя,
Стань, Маруська, в стороне.
Наши годы длинные,
Мы друзья старинные,
Ты верна, как прежде, мне!
Я пролетку чистым лаком покрывал.
Но метро сверкнул перилами дубовыми,
Сразу всех он седоков околдовал.
Все-то в жизни перепуталось хитро:
Чтоб запрячь тебя, я утром направляюся
От Сокольников до Парка на метро.
Тпру, старушка древняя,
Стань, Маруська, в стороне,
Наши годы длинные,
Мы друзья старинные,
Ты верна, как прежде, мне!
Где родники, журча, сверкают
И ветер весело играет
В пушистых стеблях ковыля.
Твой дом — вершины диких гор,
Где водопады и обрывы,
Где дни текут неторопливо
Среди безмолвия озёр.
Там разноцветье трав густых,
Там запах клевера и мяты,
А в быстрых речках перекаты
Светлы, прозрачны и чисты.
Другие лошади в горах
Хребты и головы ломают.
Их кручи высотой пугают —
Тебе ж неведом этот страх...
Прекраснейший среди коней,
Ты не боишься льда и снега.
И даже не замедлишь бега,
Когда летишь среди камней.
Что степь! Там ровная земля...
В степи любого ты обгонишь
И от безжалостной погони
В который раз спасёшь меня.
Кто скажет, что нас дальше ждёт?
Быть может, смерть. Моя ль, твоя ли...
Ну, а сейчас нас манят дали
И вновь дорога в путь зовёт...
Честь кавказского тавра,
Что ты мчишься удалая?
И тебе пришла пора;
Не косись пугливым оком,
Ног на воздух не мечи,
В поле гладком и широком
Своенравно не скачи.
Погоди тебя заставлю
Я смириться подо мной,
В мерный круг
Твой бег направлю,
Укороченной уздой!
Пора идти осматривать маршрут.
И снова мы как школьники за партой
Зубрим его за несколько минут.
Знакомо всё, как дважды два - четыре,
Канава, веер, жердевой забор
Там взять повыше, тут чуть-чуть пошире.
Пора приятель, колокол, пошёл!
Пройдут года, поедет кто то новый
На кубок за тебя и за меня,
А ты уйдёшь на память, сняв подкову
Со своего последнего коня.
Треплет желтый ковер вялых трав,
Серый день в небесах угасает,
А копыта везде оставляют
Четкий след, грязь и листья примяв.
Удила с громким звоном грызет,
Виснет пар у нее над ноздрями,
И, точеными стукнув ногами,
По тропе тихой рысью идет.
Задевает за ветви кустов,
Перелесок застыл молчаливо,
Лишь в овраге две старые ивы
Напевают о чем-то без слов...
Конь, всхрапнув, убыстряет свой бег.
Вот овраг в темноте исчезает
И окошки конюшни мелькают.
Этот день я запомню навек!
И двинул в вольные поля.
Он рвется вширь, и вдаль, и ввысь,
Из-под копыт летит земля.
И захотелось есть и пить...
Он наконец достиг мечты-
Никто не шел его ловить!
Среди лугов, среди цветов.
Травы наелся и попил -
Сыт, весел, радостен, здоров.
Немного страшно поначалу.
Гулял он, шкурою дрожа.
Такого прежде не бывало.
Но все равно - ура! сбежал!
И все ему казалось мало.
И на свободе все знакомо.
И глянул он на ширь полей,
И, объедая лист с ветвей,
Вдруг резко заскучал по дому.
Родные запахи и звуки
Отозвались в душе волной...
Он нос уткнул в родные руки.
Вкуснее всяких разносолов.
И он катался в деннике
В опилках, позабыв свой норов.
И больше он не убегал.
И стать, и рысь на знатока.
Когда он землю бил копытом,
Земля пружинила слегка.
Глаза с дичинкой, бег упругий,
Шел рысью он, как будто плыл.
А если ржал, по всей округе
Дрожали спины у кобыл.
Конь рос без привязи, на воле.
Не знал как обжигает кнут,
Как не дает увидеть поле
На шее стянутый хомут.
Он по-лошадьи понял землю
Как степь без края и конца,
Как запах овсяного стебля,
Как звон ночного бубунца.
Но как-то раз его поймали,
Взнуздали грубо и с трудом,
В вагон товарный затолкали
И увезли... на ипподром.
Прошел он выучку, конюшня
Поприсмирила жеребца
Он стал барьеры брать послушно
И чтить жокея-молодца.
Конь скоро вышел в чемпионы,
Попал в газеты и в кино.
Но есть жестокие законы
И непредвиденное "но".
Жокей однажды растерялся
И, крепко натянув узду,
Вперед невовремя подался,
И конь... споткнулся на ходу.
На четырех ногах, а тоже...
Не повезло ему всерьез.
И жизнь, прихрамывая, дожил
Как золотарь и водовоз.
Стуча разбитыми ногами
В брусчатку пыльных мостовых
Понуро прядал он ушами
От невеселых дум своих.
И лишь в ночное время суток
Коняге грезилась порой
Страна цветов и незабудок
И жеребенок молодой.
Недвижный он стоит, как изваянье.
Стоит, не подымая головы.
Сквозь дрему слыша птичье щебетанье.
Он слишком стар, чтоб радоваться им:
Облезла грива, морда поседела,
Губа отвисла, взгляд подернул дым...
Пока однажды, посреди дороги,
Не подкачали старческие жилы,
Не подвели натруженные ноги.
Ты хлеб возил и веялки крутил.
Теперь ты - конь без лошадиной силы,
Но ты свой отдых честно заслужил!"
Конем рабочим, слыл для всех примером,
Теперь каким-то добрым шутником
Он прозван был в селе - Пенсионером.
Он чуток только к недугам своим:
Облезла грива, морда поседела,
Губа отвисла, взгляд подернул дым...
А сны плывут и рвутся без конца...
Быть может, под седлом сейчас он пляшет
Под грохот мин на берегу Донца.
Но чует конь, пластаясь на скаку,
Как старшина схватился за луку,
С коротким стоном выронив клинок...
Он друга спас, он в ночь ушел карьером!
Теперь он стар... Он часто видит сны.
Его зовут в селе Пенсионером...
Вкус притупился, клевер - как бумага.
И кажется, ничто уж на земле
Не оживит и не встряхнет конягу.
В рассветный час раздался стук и звон.
То по шоссе, маневры совершая,
Входил в деревню конный эскадрон.
Где в камышах бормочет коростель,
Рассыпалась трубы медноголосой
Горячая раскатистая трель.
Он разом встрепенулся задрожал,
По сонным жилам пробежал огонь,
И он вдруг, вскинув голову, заржал!
Нет, полетел! Под ним земля качалась,
Подковами он пламень высекал!
По крайней мере, так ему казалось…
Стараясь строго соблюдать равненье,
Шел конь без седока и снаряженья,
Пристроившись в хвосте его колонны.
Как видно, он знаком с военным строем! -
И, старика похлопав но спине,
Он весело сказал: - Привет героям!
Пенсионер то навещал обозы,
То с важным видом обходил наряд,
То шел на стрельбы, то на рубку лозы.
Стоял ровнее, шел - не спотыкался,
Как будто шкуру новую надел
В живой воде как будто искупался!
Трубы пронесся серебристый звон:
То навсегда деревню покидал,
Пыля проселком, конный эскадрон.
Да ветра свист, да бешеный карьер!
И разом все осталось позади:
Дома, сады и конь Пенсионер.
Упругий шлях подковами звенел.
Взглянул назад веселый эскадронный,
Взглянул назад - и тотчас потемнел!
На фоне догорающего дня
Темнела одинокая фигура
Вдруг снова постаревшего коня…
Троллейбусы мокрые шли по проспекту.
Рекламы заманчивой ярким огнем
Встречалось повсюду прошедшее лето.
Из булочной веяло сладким теплом.
Кроссовки промокнуть еще не успели
И было чудесно идти под зонтом.
На просеке в парке по пояс трава
И солнца лучи золотистого цвета
И запах коры, и пруды, и листва...
Так здорово вечером в лес выезжать
На лошади милой, надежной, послушной
Чтоб ветру навстречу галопом скакать!